Правда 5 июля 1985.

УМЕТЬ ИЛИ НЕ УМЕТЬ

Конкурс на инженера

ОЧЕРЕДНОИ звонок телефона — и знакомая просьба: директор научно-производственного объединения просит прислать на работу наших выпускников. На исходе весны, когда в институте проходит предварительное распределение, таких звонков (письменных запросов или даже личных визитов руководителей предприятий) особенно много.

"Ну-у,— сказал мне как-то знакомый ректор, — тебя выручает специфика. Попробовал бы пристроить рядовых инженеров!.." Можно, конечно, рассуждать и так. Действительно, микроэлектроника и автоматика, вычислительная и радиотехника в большой чести на производстве, уверенно осваивают сферы образования и быта. Как подчеркивалось на состоявшемся недавно совещании в ЦК КПСС, они требуют ускоренного развития. Это процесс революционный, и нет ничего удивительного в том, что даже при нынешнем кажущемся избытке инженерных кадров специалисты, которых готовит Московский институт электронного машиностроения, "требуются, требуются, требуются..." Не могу, однако, согласиться, что тем самым отодвигаются, теряют значение традиционные инженерные специальности. Если разобраться поглубже, в основе современных трудностей высшей технической школы лежит не противоречие между, скажем, программистом и "рядовым инженером", а извечный конфликт между знанием и незнанием, умением и неумением, видением перспективы и тем, что нередко называется "профессиональным кретинизмом". Не кивать на капризы конъюнктуры, а решительнее переходить к принципиально новым формам подготовки специалистов — вот, по-моему, что нужно каждому вузу сегодня.

Возможностей тут у нас в избытке. О многих из них рассказали выступавшие в "Правде" специалисты под рубрикой "Высшая школа: заказ на специалиста". Поэтому, чтобы не повторяться, хочу поделиться лишь опытом нашей реорганизации исследовательского поиска по заказам предприятий, в котором наряду с учеными и преподавателями МИЭМ участвуют студенты. Еще не так давно наш институт ежегодно выполнял около полутора сотен хозяйственных договоров с предприятиями в среднем на шесть миллионов рублей. Много это или мало? Много, что раньше, кстати, считалось синонимом "хорошо". Однако наши наблюдения, а потом и детальный анализ, проведенный по инициативе парткома, показали: плохо! Стоимость каждого хоздоговора не превышала 40 тысяч рублей, количество исполнителей 5—6 человек, реальная эффективность была мизерной. Шла какая-то игра в поддавки, когда проигрыш устраивал обе стороны: вузовских разработчиков, занимавшихся тем, что под рукой, и исправно получавших за это вознаграждения, и отраслевиков, от которых всего лишь требовалось истратить запланированные "на науку" суммы, не беря на себя никакой ответственности за судьбу предлагаемых им в результате худосочных решений. Думаю, не стоит говорить о каком-либо серьезном влиянии подобного "сотрудничества" на общий уровень вузовской педагогики — разве появятся дружные всходы на удобренном кое-как и засеянном клочками поле?

Теперь в МИЭМ исследования ведутся всего по 30 темам, причем их количество продолжает сокращаться. А люди, оборудование — в общем, весь накопленный годами исследовательский потенциал института, что с ним? Резко возрос. И прежде всего за счет объединения сил и средств в русле четырех главных тем, на которые приходится 75 процентов целевого финансирования.

Возьмем, к примеру, комплексную программу "Автоматизация, роботизация и интеллектуализация производства в электронном машиностроении", утвержденную совместным приказом Министерства электронной промышленности и Минвуза РСФСР. Применительно к практике это означает, что уже к 1990 году на ряде крупнейших заводов отрасли должны работать гибкие автоматизированные производства, где место десятков сборщиков и станочников займет оператор с ЭВМ. Вопрос первый: может ли даже такое мощное ведомство самостоятельно справиться с поставленной задачей? Нет. Для этого оно не располагает необходимым набором специалистов в области математики, программирования и информационного обеспечения. Зато все они есть в вузе. Вопрос второй: по силам ли создать "мозг" ГАПа одной из наших кафедр? Тоже нет — и по той же причине. К участию в программе со стороны МИЭМ привлечены 125 штатных научных сотрудников, более 250 преподавателей с шестнадцати кафедр, около 300 студентов третьего, четвертого и пятого курсов. Иными словами, возникла необходимость сформировать уникальный научный коллектив, объединивший теоретиков и прикладников, мастеров и подмастерьев.

Вообще надо сказать, что в области науки и образования подобное объединение в принципе возможно, на мой взгляд, только в высшей школе, самой своей сутью вознесенной как бы над ведомственными барьерами. Где, как не здесь, можно одновременно встретить крупного ученого, постигающего фундаментальные законы природы, и экспериментатора, извлекающего из них практический смысл, конструктора, воплощающего находки в конкретные технические решения, и технолога, который думает над тем, в каком производстве и как их можно применить? Где, как не здесь, бок о бок трудятся математики, химики, физики, механики, материаловеды, метрологи и другие?.. Однако от идеи сотрудничества до воплощения — большая дистанция. Дистанция даже не столько организационная, сколько психологическая. В этом убедило нас бурное партийное собрание института, на которое мы вынесли волнующий нас вопрос.

Позиция скептиков была традиционной: на каждой кафедре утвердились собственные направления исследований, возникли "мини-школы", вырастившие не одного кандидата и доктора наук,— зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? Да и в принципе есть ли резон в том, чтобы науку, носящую в учебном заведении вспомогательный характер, отдавать "в услужение" отрасли? Короче говоря, старались оправдать сложившуюся ситуацию. Разговор вышел трудным. Но чем дальше уходят в прошлое те дебаты, тем больше я укрепляюсь в мысли, что коммунисты приняли тогда единственно верное решение: работать вместе и сообща, повернуть коллектив института лицом к народнохозяйственным запросам.

Наука — не только знания, но и умение пользоваться знанием как следует. Реорганизация, пожалуй, впервые позволила нам применить это в широких масштабах для подготовки специалистов. Уже нынче, через полтора года со дня рождения названной программы, каждый пятый выпускник факультетов прикладной математики, автоматики и вычислительной техники защищал дипломный проект, связанный с тем или иным аспектом разработки реальных гибких автоматизированных производств. Кроме того, на макете ГАП, действующем на нашем экспериментальном заводе, в ближайшее время начнутся лабораторные занятия и для остальных студентов. Лучших старшекурсников командируем на реконструируемые предприятия читать лекции инженерам и техникам — будущему обслуживающему персоналу новых технологических систем. Нельзя сбрасывать со счета и приобретаемый моло­дежью опыт решения задач в больших и разнородных творческих коллективах. Достаточно сказать, что многие юноши и девушки из последних выпусков МИЭМ сразу же обнаруживают практическую хватку и профессионализм.

В связи с распределением нельзя обойти вопрос о так называемой "целевой интенсивной подготовке специалистов", пропагандируемой сегодня Минвузом РСФСР. Начинание доброе. В сущности это то, к чему самостоятельно пришли и в пользе чего убедились передовые вузы республики: ранняя ориентация студента на конкретную работу на конкретном предприятии. Примером может служить привлечение наших воспитанников уже на третьем курсе к разработке, а потом и внедрению гибких автоматизированных систем на одном из заводов электронной промышленности, где им предстоит трудиться. Такая постановка дела резко меняет отношение отраслевиков к институту, повышая их заинтересованность в ответственность, превращая из пассивных заказчиков кадров в наших активных помощников. Так появляются отраслевые лаборатории в вузах и филиалы кафедр на предприятиях.

Однако по векселям надо платить. Пока же создается впечатление, что в Госплане СССР, ведающем распределением, не слышали о новых, более прочных прямых связях высшей школы с производственными коллективами, не принимают в расчет даже подтвердившие свою практическую ценность инициативы. Из года в год в планах не дается никаких преимуществ вашим верным союзникам. Раньше относительно небольшой Институт электронного машиностроения направлял инженеров по 40 адресам. И сейчас направляет. Несмотря на то, что потребность в специалистах та­кого профиля и квалификации везде различна; одни буквально без них задыхаются, а другие даже не могут найти пока места, соответствующего их подготовке... Думается, такая кадровая политика идет вразрез с сегодняшними установками партии. На сложном, поворотном этапе развития страны, когда требуется сосредоточить все силы на ключевых участках научно-технического прогресса, такая "уравниловка", а по сути — распыление высококвалифицированных дефицитных кадров совершенно недопустима.

Е. АРМЕНСКИЙ.

Ректор Института электронного машиностроения, доктор технических наук, профессор, председатель комиссии по научно-исследовательской работе городского совета ректоров вузов. г. Москва.