Журнал "Московский коммунист" 1978 №9.

СТУДЕНТ И ЕГО ПЕРСПЕКТИВЫ

О проблемах подготовки молодого специалиста беседует с ректором Московского института электронного машиностроения, заслуженным деятелем науки и техники РСФСР, доктором технических наук, профессором Евгением Викториновичем АРМЕНСКИМ наш специальный корреспондент Александр РАЗУМИХИН.

Корреспондент. Евгений Викторинович, на XVIII съезде ВЛКСМ четко прозвучало, что от успехов советской высщей школы во многом зависят темпы коммунистического строительства, достижения науки, техники и культуры. И потому закономерны будут вопросы, особенно остро звучащие сейчас, в начале нового учебного года: как совершенствовать систему вузовского обучения? Как сохранить счастливо найденное в этой области и, не останавливаясь на месте, двигаться дальше?

Между прочим, в обойме традиционных журналистских вопросов числится и такой; что стали бы вы делать, если бы вас назначили на должность, позволяющую принимать ответственные решения? Ваше положение позволяет мне несколько иначе его сформулировать... Давайте вспомним тот день, когда вы стали ректором. В какой мере были вам известны к тому моменту проблемы высшего учебного заведения?

Е. Арменский. После окончания Московского инженерно-физического института (окончил его по специальности автоматика и электроника) работал там же сначала ассистентом, потом доцентом, деканом факультета электронных вычислительных устройств и средств автоматики. Накопился к тому времени достаточно интересный опыт общественной работы. В студенческие годы был заместителем председателя студенческого профкома, потом секретарем комитета комсомола, заместителем секретаря парткома, секретарем партбюро факультета. Поэтому вузовское дело мне было известно на всех уровнях.

Какая задача ставилась перед Московским институтом электронного машиностроения при его организации в 1962 году? Прежде всего предстояло дать стране квалифицированные инженерные, научно-исследовательские кадры для создаваемой в то время отрасли электронного машиностроения. Для чего, собственно, и был создан МИЭМ на базе Московского вечернего машиностроительного института. Партия и правительство предпринимали меры по развитию радиоэлектроники в стране, что, по-моему, блестяще осуществлено. Свидетельство тому — достижения в этой области. И в бытовой технике: цветное телевидение, видеомагнитофоны, различная электронная аппаратура. Я уж не говорю об аппаратуре специального назначения, используемой в современной промышленности. Достаточно одного примера — вычислительная техника. Согласитесь, научно-технический прогресс сегодня был бы невозможен без армии инженеров, выпускаемых вузами, в том числе и по радиоэлектронным специальностям.

Корреспондент. Не только соглашусь, но и хотел бы подтвердить это некоторыми цифрами. По данным Всесоюзной переписи, с 1959 по 1970 год группа работников умственного труда, которая в основном состоит из специалистов со средним и высшим образованием, росла в 1,5 раза быстрее, чем работников физическо­го труда (163 процента прироста против 105). Внутри же первой группы самый большой рост наблюдался в профессиях инженерно-технического труда (209 процентов, среди которых особенно выделяются дипломированные инженеры — 356 процентов). Сегодня инженеры представляют не только самую многочисленную группу работников умственного труда, но и самую массовую социально-профессиональную категорию.

РЕЦЕПТЫ ПРОТИВОПОКАЗАНЫ

Но вернемся к моменту вашего назначения ректором, когда специалистов с высшим образованием — цифры только что наглядно подтвердили — было куда меньше. Нынешняя армия инженеров еще только должна была появиться. Какими вам хотелось видеть выпускников МИЭМа и как хотелось поставить дело?

Е. Арменский. Если проанализировать сегодняшние открытия, новые научные направления, все они возникли на стыке разных наук. Эту тенденцию мы подметили еще в годы зарождения нашего института. Посоветовались и решили: готовить специалиста "узкого" нельзя, успеха не будет. Современному инженеру, научному работнику, да еще в радиоэлектронных отраслях, требуются знания широкие.

Корреспондент. О том, что для инженерной деятельности нынче особенно характерна профессиональная полифония — смешение многих профессий в одной более общей области и размывание одной области занятий во множестве специальностей, — мне доводилось слышать. И все же единодушия по этому поводу не наблюдается.

Е. Арменский. Попробую обосновать свою точку зрения конкретными примерами. Возьмем, допустим, курс "Элементы автоматики и телемеханики". В курсе — знакомство с разного рода реле, преобразователями, усилителями: магнитными, электронными, машинными. Раньше в учебниках умудрялись как-то расклассифицировать их, доходя чуть ли не до каждого элемента. Сейчас один только справочник этих элементов содержит два тома. Можно ли в сегодняшнем курсе лекций сделать хотя бы намеком какое-то перечисление? Разумеется, нет.

Или такой классический для всех технических специальностей курс, как "Технология металлов". Раньше читалось: обработка металлов может производиться... — приводились конкретные виды. Соответственно наличествует металлорежущее оборудование, и шел реестр; станки фрезерные, токарные, сверлильные... Да при всем желании сейчас невозможно даже перечислить способы обработки метал­ла. И электронный луч, и ионный луч, и лазер, и ультразвук, и электрохимия, и обработка в вакуумно-космических аппаратах... Это сегодня, а что будет завтра? Во всяком случае, учить каким-то строго определенным рецептам, утвержденным раз и навсегда приемам современного инженера нельзя. Во-первых, потому что рецептов и приемов много. Во-вторых, потому что они устаревают,

Как же учить? Чему учить?

Мы с самого начала, формируя новый педагогический коллектив, решили сделать так: пойти по пути формирования у студентов основательной теоретической базы.

И с самого рождения института в нем повышенная физико-математическая подготовка.

Так что на ваш вопрос, какими мне хотелось видеть тогда выпускников МИЭМа, отвечает избранный институтом путь: давать студенту фундаментальные теоретические знания, освещать общие закономерности и показывать тенденции развития плюс приучать к постоянной учебе, к самосовершенствованию.  Что же касается "узких" знаний, то можно выпускника специализировать в них в первом периоде его деятельности, определив ему соответствующую тему диплома или поставив перед ним конкретную цель на последних курсах.

Корреспондент. Вы сейчас сказали: приучать к постоянной учебе, к самосовершенствованию... Я понимаю, без желания учиться, постоянно расти в избранном деле сегодня невозможно. Но не поздновато ли этим заниматься в вузе?

Е. Арменский. Высшая школа стоит на фундаменте, закладываемом школой общеобразовательной. К нам в основном приходят ребята, обладающие широкими и глубокими знаниями. И все же с первых курсов заметно, что многие из них не получили в школе необходимых навыков самостоятельного приобретения знаний, умения их использовать. Выпускник школы нередко не умеет учиться, недостаточно подготовлен к такому виду труда, как труд учебный. Поэтому мы вынуждены тратить на это силы и время в вузе.

УЧИТЬСЯ, ЧТОБЫ ПЕРЕУЧИВАТЬСЯ!

Корреспондент. В печати не раз приводились данные, свидетельствующие, что полученные знания через определенное время устаревают и наступает необходимость переучиваться. Казалось бы, не должно и возникнуть вопроса: можно ли обойтись в практической жизни суммой тех знаний, что вынесешь из стен вуза? Однако вот парадокс: журналистские командировки сталкивали меня с молодыми специалистами, получившими подготовку на самом современном уровне, но волею судеб попавшими на небольшое предприятие, где оборудование никак не соответствовало этому современному уровню. Может быть, нерационально нацеливать систему подготовки инженеров на опережение некоего условного среднего уровня современной, реальной материально-технической базы промышленности?

Е. Арменский. В этом вопросе как будто бы есть своя логика. Но только на первый взгляд. Представьте противоположную картину. Студенты, которых мы выпустили, приходят на производство, а там более современная техника, нежели та, которую они изучали в учебном заведении. В каком незавидном положении они окажутся!

У нас в институтском вычислительном центре стояла машина третьего поколения, одна из лучших в серии "Ряд", какая сейчас не везде еще и имеется, — ЕС-1020.   Казалось бы, все в порядке. Но специалисты с кафедры кибернетики говорят, что она их не устраивает. И вот мы этим летом "двадцатку" передали в другую организацию, а у себя поставили 33-ю. Машины похожие. Из одной серии. Студентов и на прежней учить можно было. Можно, но рационально ли? Конечно, вполне реальна ситуация, когда наш выпускник, придя на производство, обнаружит, что там пока пользуются старыми машинами, скажем, второго поколения. Но что из этого! Он спокойно будет работать на них. Больше того, уверен, он это старое оборудование постарается модернизировать. Возникло бы такое у него стремление, не имей он соответствующих знаний, заложенных вузом? Вот и судите о рациональности.

Корреспондент. Какая проблема сегодня для вас самая актуальная?

Е. Арменский. Как-то на бюро райкома партии академик Туполев сказал: поймите, товарищи, мы, чтобы сделать машину, имели несколько тонн бумаги, на которой она изображена. А кто на эту бумагу нанес все линии? Люди. Чаще всего женщины. Я понимаю радость художника, создающего картину. А если каждый день раму чертить? Пусть даже с измененной конфигурацией. Каждый день, из года в год...

Это же рутинный труд, который необходимо ликвидировать. Как? Заменить труд девушек в белых халатах машинным проектированием.

Или вообразите, сколько сейчас в стране строек. Едешь по Москве — лес кранов. И за каждым краном — все те же тонны чертежей. Когда я делал свою кандидатскую, треть работы заняли расчеты амплитудно-фазовой частотной характеристики двухфазного двигателя. На них ушло несколько лет. Сегодня студенту потребуется двадцать минут машинного времени.

Поэтому если вы меня в лоб спросите: решили ли мы до конца задачу подготовки специалистов? Я отвечу: "нет". Жизнь на месте не стоит. Сегодня нам нужны другие, нежели вчера, специалисты. Так в нашем вузе, так, наверное, и в любом другом.

Так же однозначно, словом "нет", могу ответить и на другой вопрос: решены ли проблемы, которые я, став ректором, определил для себя? Может, потому, что эти проблемы не оставались во времени неизменными. Они постоянно приобретали новые качества. Ну, например, вначале я мечтал, чтобы ребята научились просто считать на машине. А теперь нашему институту дано задание; перевести все специальности на машинное проектирование. Но в моем понимании эта задача в своей основе почти та же, что была, когда вуз только становился на ноги.

НАУКА НЕ ХРАМ, А МАСТЕРСКАЯ

Корреспондент. Инженер — одна из самых массовых профессий в нашем обществе. Быть инженером в современных условиях — значит участвовать в научных разработках. В узком смысле специализированная функция инженера, как известно, состоит в том, чтобы "творчески использовать научные знания...". Обратимся к тому, как обстоит дело с приобщением студентов к науке.

Е. Арменский. В этой проблеме я вижу отчетливо две стороны. Во-первых, приобщение к науке не игра в науку, как порой представляют иные горячие головы, предлагающие: давайте создадим студенческую науку. Или: давайте бросим студентам клич разработать проект использования полезных ископаемых в районе БАМа. И пусть студенты дадут тысячу бредовых идей, но в то же время, мол, родится у них и такая, которая все оправдает.

Студент в большую науку должен входить серьезно. Взять наше студенческое конструкторское бюро. Три года занимает оно первое место по Союзу в смотре-конкурсе. Действительно, делают ребята много. Собрались отличные комсомольцы-энтузиасты. Но ведь у нас как? Работают триста студентов, а организуют их тридцать инженеров, ранее с отличием окончивших МИЭМ. А еще за ними "стоят" ведущие ученые вуза. Так, конечно, в СКБ будут появляться хорошие работы. А соберите студентов, даже самых хороших, без такой поддержки — ничего они не сделают. Их же научить надо. Вот мы и подошли ко второй стороне проблемы: приобщаясь к науке, студенты должны начинать с азов. С чего начинается любая научная работа? С реферирования. Нужно, например, создать магнитофон. С чего начнете? С обзора литературы. С чтения: какая фирма их выпускает? сколько стоит? какие трудозатраты?...

Какой бы проблемой вы ни занялись: технической, гуманитарной — начнете вы с реферата. И в этом плане ЦК ВЛКСМ и Министерство высшего и среднего специального образования СССР нашли отличнейшую форму — проводить смотры-конкур­сы по проблемам общественных наук и международного молодежного движения. Для нас это особенно важно на младших курсах. Помимо того, на кафедрах для младшекурсников созданы кружки. В студенческое конструкторское бюро или к кафедральным научным разработкам студент приходит на  третьем-четвертом курсах.

Корреспондент. Каким же образом студент приобщается к творчеству?

Е. Арменский. У нас для этого лаборатории есть. Вот, к примеру, веду я гостей по институту. Привожу их в какую-нибудь лабораторию, смотрю, сидит знакомый парень. Знакомый, ибо оставляем мы на кафедре инженерами и аспирантами в основном ребят-отличников, с творческой жилкой, тех, кто активно занимался общественной работой, и я их потому знаю. Говорю ему: "Володя, расскажи гостям, чем вы занимаетесь". Когда он начинает рассказывать о своей работе, он, без преувеличения, светится. И от этого света "зажигается" работающий рядом студент. Он видит; старший товарищ-то увлечен. Увлечение же заразительная вещь. Вместе с увлечением к студенту приходит стремление получить искомый результат. Так он растет профессионально, учится решать новые научные задачи.

Не случайно вузы в учебный план вводят сейчас так называемые учебно-исследовательские работы. В разных формах, но делают все для того чтобы наряду с лекцией, хорошим семинаром, лабораторной задачей было еще и творчество. Ведь творческое отношение к делу — важнейший элемент самовоспитания, столь необходимого для появления настоящего инженера.

КАК СПРОЕКТИРОВАТЬ ЦЕХ!

Корреспондент. Вы, наверное, помните некогда популярную фразу. Ученик приходит в вуз и слышит: забудь все, чему тебя учили, здесь не школа. Потом он, уже молодой специалист, приходит на завод и опять слышит: забудь все, чему тебя учили, здесь не институт, Устарела ли она?

Е. Арменский. В первом случае я бы нынче перефразировал, допустим, так: если ты не знаешь материала средней школы — не ходи к нам. Например, о том, что sin² + соs² = 1, мы не говорим нигде. Просто, если попалось такое выражение, математик пишет вместо него единицу. И если вдруг кто-то задаст вопрос, то услышит: "А как вы сюда попали? Как вы экзамен сдали?" И это не насмешка. У преподавателя нет времени. Он учит другой математике, не той, какой учили в школе. Поэтому мы требуем: хочешь учиться в МИЭМе — с математикой средней школы должен быть на "ты".

Теперь что касается адаптации молодого специалиста на производстве. Существующая с 1972 года система стажировки, по-моему, оказалась не очень эффективна. В наших условиях, когда МИЭМ готовит кадры главным образом для научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро Москвы, предпочтительней налаживание постоянных и тесных связей с базовыми НИИ. Студенты заранее знакомятся с предприятиями, на которых предстоит работать. А значит, молодым специалистам уже требуется меньше дополнительных усилий, чтобы выполнять функции дипломиро­анного инженера. Периодически у себя в институте проводим совещания с главными инженерами и руководи­телями этих предприятий. Учитываем замечания, пожелания, вводим коррективы в дипломную, курсовую практику. Наш опыт показывает: преддипломная практика на месте будущей работы значительно сокращает сложности периода адаптации для молодого сотрудника.

Кстати, как нередко еще в некоторых вузах делают диплом? Дают тему: цех производства кислоты. Что будущий инженер должен сделать? Спроектировать его. Студент и на практику уехал на какой-нибудь завод, где есть аналогичный цех. Смотрел, как организовано производство, доставал чертежи и т. д. Потом все рассчитал, сколько чего надо для нужного выпуска продукции. Защитил проект. Дальше что, по этому проекту строят цех? Нет. Диплом идет на полку. А студенту присваивают квалификацию инженера.

Не надо думать, что все дипломные проекты, создаваемые нашими студентами, обязательно внедряются в производство. Важно другое: студент всегда работает над реальной тематикой. Приходит дипломник на производство, и там ему говорят; "Надо спроектировать вакуумный откачной пост. Мы этот пост будем делать у себя в лаборатории". Или иногда дается одна и та же задача четырем-пяти студентам. В результате в производство идет лучший вариант. Но каждый из студентов решает реальную задачу. Он от этого лучше работает. А значит, повышается его квалификация, приходит уверенность в своих силах.

Корреспондент. Атмосферу студенческой среды определяет ее ядро — комсомольская организация. Какова роль вузовского комсомола в становлении будущих организаторов, командиров производства?

Е. Арменский. Комсомол в институте помогает студенту развить такие необходимые ему качества, как умение общаться и работать с людьми, формировать морально-нравственный климат коллектива, в котором трудишься. Общественная работа прививает будущим молодым специалистам подлинно коммунистическое отношение к труду, когда инженер видит свой долг, к примеру, не просто в том, чтобы поддержать патриотический трудовой почин, а и возглавить его. И наконец, комсомол учит студента быть готовым вести идайно-воспитательную работу в производственном коллективе.

Корреспондент. Тогда, Евгений Викторинович, в завершение нашего разговора еще один вопрос. Вашим нынешним выпускникам доведется иметь дело с инженерной мыслью XXI века, Можете ли вы сказать, что их подготовка позволит им быть на уровне предстоящего века?

Е. Арменский. Учитывая, что мы учим ребят самосовершенствоваться, я бы сказал: "да". Понимаю, что не все подготовлены настолько, тем не менее уверен: не все, но подавляющее большинство.